Героическая история Аджиба, Хариба и Сахима
они принесли золотую печь и бросили в неё разных снадобий, так что пламя засветилось зеленым, желтым и голубым цветом; все присутствующие преклонились перед ним, а царь закричал Харибу и Сахиму:
– Почему вы не падаете ниц?
И Мураш велел людям своим связать их и тотчас сжечь; но, когда хотели бросить их в огонь, один из зубцов дворца обвалился прямо на печь и потушил пламя.
Тогда царь приказал разложить огромный костёр и зажечь его, но на небе появилось облако и разразилось сильным дождем, который тотчас же потушил костёр.
Тогда испуганный Мураш подумал: «Поклонение огню - пустая вещь, иначе не было бы того, что случилось».
И царь спросил Хариба и Сахима:
– Что должен я сказать, чтобы стать мусульманином?
Хариб же ответил:
– Говори: «Нет Бога, кроме Аллаха, и Авраам друг Аллаха».
И сделался Мураш мусульманином вместе со всем народом своим, а Хариб научил их молиться.
Что же до мусульманских воинов, то они были очень обеспокоены продолжительным отсутствием Хариба и Сахима и разослали гонцов на их поиски.
Между тем Аджиб, проведав об этом, отправился к царю Ярубу бен-Катану и стал умолять его о помощи.
Тот же дал ему двести тысяч амалекитян; и Аджиб подошёл с ними к городу Оману и разбил лагерь свой перед ним.
Тут Шахразада увидела, что наступает утро, и умолкла.
А когда наступила девятьсот семнадцатая ночь, она сказала:
наутро много мусульман пало в битве.
Но как раз в это время прилетели от царя Мураша мареды Эль-Каялан и Эль-Кураян, и бросились они на неверных, и те пустились в бегство, а впереди всех бежал Аджиб.
Между тем Мураш повёз Хариба в город Иафета и подарил ему там меч Эль-махин, способный уничтожать не только людей, но и джинов.
Затем Мураш подарил Харибу и Сахиму почётные одежды и много драгоценностей и велел пятистам маредам проводить их к войску.
Между тем двоюродный брат Мураша, царь Баркан, узнал, что тот сделался мусульманином.
И, придя в неистовую ярость, взял он семьдесят тысяч маредов и отправился к Мурашу, чтобы убить его.
А Мураш, ничего не подозревая, отправился в лагерь брата и обнял его, но вдруг несколько джинов бросились на Мураша и связали его.
И Баркан воскликнул:
– Собака!
Ты отрекся от веры отцов твоих и прадедов твоих!
Клянусь огнем и светом, я убью тебя за это!
И он велел запереть Мураша.
Но один маред Мураша видел это и, прилетев в город свой, рассказал об этом.
И когда Хариб узнал о случившемся, он тотчас же вооружился, взял меч Иафета и отправился к лагерю Баркана, сопровождаемый маредами.
В этом месте своего повествования Шахразада заметила, что наступает утро, и по обыкновению скромно умолкла.
А когда наступила девятьсот восемнадцатая ночь, она сказала:
Баркан тоже вышел навстречу ему с войском своим.
И Хариб с мечом Иафета бросился на джинов, восклицая:
– Аллах акбар!
Услыхав это, Баркан воскликнул:
– Вот кто совратил брата моего!
Сев на белого слона, он погнал его на Хариба и пустил в него копьё.
Но Хариб поймал его и бросил назад в слона, который упал замертво, Баркан же повалился с него, как пальма.
Мареды кинулись к нему и связали его.
Тогда мареды Баркана бросились на помощь к царю своему, но Хариб и правоверные джины изрубили их и освободили Мураша.
Когда же они возвратились в лагерь свой, то не нашли там пленного Баркана, ибо один эфрит Баркана взял его и унёс в город Карнеол.
И Мураш сказал Харибу:
– Баркан не успокоится, пока не отомстит.
Поэтому я пойду на него прежде, чем он соберет новое войско.
Хариб же ответил:
– Это хороший совет и правдивые слова.
Хариб и Мураш собрали огромное войско и отправились к Карнеолу.
И на подступах к городу завязалась битва, и до того, как трубы затрубили к отступлению, было убито семьдесят тысяч враждебных джинов.
Баркан же решил ночью напасть на лагерь врагов, чтобы перебить их спящими.
Но об этом узнал маред Джаланд, который склонялся к исламу.
Он тайком пробрался в лагерь Мураша и донёс ему о намерении неверных.
Тогда Мураш и Хариб решили сами сделать то же самое.
Едва наступила ночь, они напали на лагерь Баркана, и прежде, чем настало утро, кучи бездушных трупов валялись на земле.
Баркан же и оставшиеся в живых мареды его оставили город Карнеол и бежали в горы Каф под защиту голубого царя.
Мураш же и Хариб вошли в Карнеол и послали сто маредов вслед за Барканом, чтобы разузнать, куда он направился.
Тут Шахразада заметила, что наступает утро, и умолкла.
А когда наступила девятьсот девятнадцатая ночь, она сказала:
ерез три дня мареды возвратились с известием, что Баркан бежал в горы Каф и нашёл приют у голубого царя.
На это Хариб сказал:
– Погибель неверным!
Я покажу им, что значит колоть и резать!
И наутро он с Мурашем отправился в горы Каф к Мраморному городу.
И напали они на неверных, и Хариб направо и налево работал мечом своим, и поразил им Баркана и голубого царя; и к утру не осталось в живых ни одного из неверных.
Когда же Хариб стал осматривать гарем голубого царя, то увидел между молодыми девушками одну такой красоты, какой он не встречал никогда в жизни.
При взгляде на неё Хариб потерял рассудок, и он спросил о ней одну из рабынь её, и та ответила:
– Это Утренняя Звезда, дочь голубого царя.
И воспылал он любовью к ней так, что забыл о Фахра-Тадже, дочери царя Сабура, и даже о Махдии.
А Утренняя Звезда, ненавидевшая отца своего, полюбила Хариба всем сердцем своим.
И в эту же ночь он пошёл к ней и нашёл в ней девственницу и совершенство красоты.
Между тем Хариб и Мураш велели маредам собрать все сокровища Мраморного города и возвратились в город Мураша.
И когда Хариб собрался уезжать в город Оман, Мураш подарил ему морского коня и дал в провожатые двух маредов.
А те донесли вскоре, что город Оман осаждён войском неверных.
Тогда Хариб, вооружившись мечом Иафета, сел на морского коня и полетел к Оману в сопровождении обоих маредов.
А в это время Аджиб получил войско от царя Индии, который был огнепоклонником и потому с радостью согласился помогать Аджибу против мусульман.
И дал он ему восемьдесят тысяч всадников, и десять тысяч слонов, и военные колесницы.
И отправил он к нему сына своего Раада-Жи, по храбрости не имевшего себе подобного.
И всё это несметное полчище подступало к городу Оману.
И вскоре оба войска выступили друг против друга.
Тут Шахразада заметила, что наступает утро, и умолкла.
А когда наступила девятьсот двадцатая ночь, она сказала:
|