Рассказ о том, что случилось с горбуном у портного, у врача-еврея, у поставщика двора султана и у купца-христианина, и их приключения, рассказанные ими самими
оворили мне, о царь благословенный, что цирюльник закончил рассказ о приключениях пятого брата своего, Эль-А-шара, следующим образом: ...пока все церемонии не окончатся.
Тогда я прикажу молодым рабам взять кошелёк с пятьюстами динариями мелкой монетой и разбросать эти монеты пригоршнями по всей зале.
После этого прислужницы отведут жену мою в её опочивальню, куда явлюсь и я сам, но не иначе, как заставив долго ждать себя.
Что же касается жены моей, то я по-прежнему совершенно не буду замечать её присутствия, тогда как она, лёжа на кровати, будет ожидать, чтобы я подошёл к ней.
И чтобы хорошенько унизить её, я не скажу ей ни единого слова и таким образом покажу ей, как я намерен обращаться с нею в будущем.
Не глядя на неё, я буду наслаждаться тем, что она, дочь великого визиря, ожидает меня, бывшего продавца стеклянной посуды.
А она, видя с моей стороны такое благородство и величие, со слезами на глазах скажет мне:
— О господин мой!
Будь милостив!
Ибо я последняя из рабынь твоих!
Но я ничего не скажу в ответ на слова эти.
А она, видя, что я молчу, будет настаивать.
А я при виде такой нескромности, рассвирепею дам ей пощёчину и изо всех сил ударю её ногою прямо в живот, - вот так...».
И с этими словами, - продолжал цирюльник, - брат мой сделал жест ногою, как бы нанося страшный удар в живот своей несуществующей жене, и угодил прямо в стоявшую перед ним корзину с хрупкой стеклянной посудою.
И корзина со всем, что в ней было, покатилась!
И от всего его богатства остались одни осколки.
Видя это непоправимое несчастие, Эль-Ашар начал бить себя по лицу, плакать и жаловался на свою судьбу.
Люди увидели брата моего в этом состоянии.
Одни остановились, выражая ему сожаление, другие, узнав о его сумасбродном поступке, громко смеясь.
Но в это время мимо него проехала одна знатная женщина.
Красотою своею она превосходила самых прекрасных женщин.
При виде разбитой посуды и моего брата она осведомилась о причине такого отчаяния.
Ей ответили, что у этого бедного человека была корзина со стеклянной посудою, продажа которой доставляла ему средства к жизни, а теперь всё разбилось вдребезги.
Тогда женщина подозвала слугу и сказала:
— Отдай этому бедному человеку все деньги, какие ты имеешь при себе!
И слуга сейчас же вручил деньги моему брату.
Эль-Ашар взял кошель, открыл его и нашёл там пятьсот динариев золотом.
При виде этого он чуть не умер от волнения и начал призывать на свою благодетельницу все милости Аллаха.
Таким образом Эль-Aшар сразу разбогател и пошёл к себе домой, чтобы спрятать это своё богатство.
Вдруг кто-то тихо постучал в его двери.
Он встал и увидел старую и совершенно незнакомую ему женщину, которая сказала ему:
— О дитя моё!
Дозволь мне войти на минуту к тебе и совершить моё омовение вдали от нескромных глаз.
И брат мой распахнул перед нею двери и повёл в кухню, где оставил её одну.
Через несколько минут старуха вошла в комнату моего брата.
И он вынул из-за пояса два динария и протянул их ей.
Но старуха с достоинством отстранила их и воскликнула:
— О дитя моё!
Спрячь деньги обратно в кушак, ибо, судя по виду, эти деньги более нужны тебе самому, чем мне.
А если ты можешь обойтись без них, то лучше возврати их той благородной женщине, которая дала их тебе, увидев твою разбитую посуду.
Брат мой ответил:
— Я прошу тебя указать мне способ увидеть её.
Старуха ответила:
— Сын мой!
Я давно уже состою в услужении у этой молодой особы.
Когда же я приведу тебя к ней, поспеши выказать ей свои чувства.
И чем горячее ты будешь, тем более привяжешь её к себе.
И ты будешь безусловным господином её красот и всех её богатств!
Мой брат поспешил вслед за старухой и шёл за нею до тех пор, пока они не подошли к большой входной двери, в которую старуха постучала особенным образом.
В ответ на сигнал появилась молодая рабыня и открыла дверь.
Старуха вошла, и брат мой последовал за нею.
Рабыня ввела его в великолепную залу, убранную роскошными коврами.
Появилась молодая женщина дивной красоты.
Она подошла к моему брату и повлекла его на бархатный диван.
И было бы бесполезно рассказывать о том, что делали в течение целого часа мой брат и молодая женщина - об этих объятиях, поцелуях и ласках всякого рода.
После всего этого женщина поднялась и сказала моему брату:
— Не трогайся отсюда, пока я не возвращусь!
Вдруг появился огромный страшный негр с обнажённым мечом в руке и закричал поражённому ужасом Эль-Ашару:
— Горе тебе, несчастный!
Как осмелился ты проникнуть сюда!
Негр схватил его, раздел и стал бить его плоской стороною меча.
Затем он стал вонзать свой меч в разные места его тела пока брат мой не упал на землю.
Тогда в комнате появилась негритянка с подносом, наполненным солью.
Она принялась набивать солью все раны моего брата, который, несмотря на ужасные страдания, боялся пикнуть из опасения, чтобы его не добили насмерть.
Потом появилась старая женщина, которая обшарила пояс моего брата и вытащила оттуда всё золото.
Затем она за ноги поволокла его на двор и сбросила в подземелье, куда она бросала трупы всех, кого заманивала для услаждения госпожи своей.
Подземелье, куда был брошен мой брат, было велико и полно мрака; тела всех низвергнутых туда грудою лежали одно на другом.
И он провёл там два дня, не имея никакой возможности пошевелиться вследствие ушибов от падения.
Однако соль, которой был пропитан брат мой, остановила потерю крови.
Когда раны несколько зарубцевались, брату удалось высвободиться из груды мёртвых тел и подползти к слуховому окну, которое было проделано в стене.
Он добрался до окна и через него вылез из подземелья на свет.
Тогда он вернулся в свой дом, где я отыскал его и стал пользовать разными лекарствами, которые я делал из растений, и через некоторое время брат мой совершенно оправился.
Решив отомстить за муки, которые он претерпел, брат мой пустился разыскивать старуху и пошёл на то место, куда она приходила, чтобы заманивать молодых людей, которые должны были удовлетворять страсти её госпожи.
Он переоделся чужестранцем и наполнил свой пояс битым стеклом, чтобы можно было подумать, будто у него там золото; он спрятал под длинный кафтан большую саблю и пошёл ждать старуху.
Когда она появилась, он подошёл к ней и на ломаном персидском языке сказал:
— Я чужестранец и хотел бы знать, где найти весы, чтобы взвесить девятьсот золотых динариев, которые спрятаны у меня за поясом.
И проклятая старуха ответила:
— Разумеется, мой друг!
Мой сын по ремеслу меняла, и он с удовольствием одолжит тебе весы.
И он сказал:
— Ступай впереди, а я за тобой!
И он последовал за нею, и они дошли до дома, где он уже был.
И та же молодая рабыня отворила им двери, и старуха сказала ей шёпотом:
— На этот раз я добыла для нашей госпожи мяса поздоровее!
И рабыня провела брата моего в залу, а потом пошла доложить о нём своей госпоже, которая проделала с ним тоже, что и в первый раз.
И затем вошёл негр с мечом в руке, который приказал брату следовать за ним.
Тогда брат мой выхватил саблю и одним взмахом отрубил негру голову.
На шум от падения прибежала негритянка, которую постигла та же участь; затем - гречанка, голова которой тоже покатилась.
Потом вышла и старуха, но, увидев моего брата с саблею в руке, она страшно перепугалась; а брат мой схватил её за волосы и закричал:
— Узнаёшь ты меня, насквозь прогнившая сводница?
А старуха ответила:
— О господин мой!
Я не узнаю тебя!
Брат же сказал:
— Знай же, что я тот самый, которого ты пригласила сюда для услаждения госпожи своей и которого ты волокла за ноги, чтобы бросить в подземелье!
И брат мой одним взмахом разрубил старуху надвое, а затем пустился разыскивать женщину, которая дважды совершила с ним любодеяния.
Он нашёл её в одной из комнат; увидев его, она бросилась к ногам его, умоляя о пощаде; и брат мой, помня о наслаждениях, которые она доставила ему, великодушно пощадил её, и на его расспросы она сказала:
— О господин мой!
Прежде владельцем моим был богатый купец; а старуха была другом его дома.
И однажды она пришла ко мне и сказала:
— Я приглашена на свадьбу, какой ещё не бывало, и я зашла, чтобы взять тебя с собою!
И я оделась в свои лучшие платья, и взяла с собою кошелёк со ста динариями.
Мы пришли в этот дом, где я попала посредством её хитростей под власть страшного негра, который лишил меня невинности и сделал из меня орудие своих преступных замыслов.
И уже три года как я представляю собственность этой отвратительной старухи.
Тогда брат мой спросил:
— Но скажи мне, велико ли богатство, скопленное здесь этими преступниками?
И она ответила:
— Настолько велико, что я сомневаюсь, чтобы ты мог унести всё один; пойдём и посмотри собственными глазами!
И она показала огромный сундук, наполненный монетами различных стран, и кошельки всевозможных форм.
И брат мой от изумления не мот тронуться с места.
Тогда она сказала ему:
— Пойди, позови носильщиков и нагрузи их этим золотом!
И брат мой через несколько времени вернулся, ведя за собою десять человек.
Но, подойдя к дому, он увидел, что молодая женщина вместе со всеми сундуками скрылась.
И он понял, что она одна воспользовалась главными богатствами.
Однако, он утешился, глядя на ценности, хранившиеся в шкафах, ибо и этого было достаточно, чтобы обогатить его на весь остаток дней его.
И он сказал себе, что завтра же унесёт всё это, и так как он чувствовал себя совершенно разбитым, он растянулся на роскошной кровати и заснул.
Наутро он едва пришёл в себя от ужаса, ибо увидел, что его окружили стражи вали, которые сказали ему:
— Отправляйся с нами, ибо вали требует тебя!
И они привели его к вали, который сказал:
— Я знаю все совершённые тобою злодеяния, и то, что ты собирался учинить кражу!
Тогда брат мой воскликнул:
— О вали!
Я расскажу тебе всю правду!
И брат мой рассказал ему всю свою историю и прибавил:
— Теперь, о вали, я согласен разделить с тобою поровну всё, что осталось мне от сокровищ этого дома.
Но вали ответил ему:
— Клянусь Аллахом, ты ничего не получишь!
И ты должен почитать себя счастливым, сохранив жизнь свою.
И, опасаясь, чтобы история отобрания денег в его пользу не дошла до халифа, вали изгнал из города моего брата.
И брат мой должен был бежать.
Но только он вышел за городские ворота, на него напали разбойники, которые отняли у него одежду, избили его палками и, чтобы наказать за то, что у него не было ни золота, ни денег, отрезали ему уши и нос.
И когда я узнал о злоключениях бедного Эль-Ашара, я пустился на розыски его.
И я привёз его к себе, излечил его и обеспечил ему средства к жизни.
Что же касается истории шестого брата моего, о эмир правоверных, то она заслуживает того, чтобы ты выслушал её прежде, чем я успею перевести дух.
ИСТОРИЯ ШАКАЛИКА, ШЕСТОГО БРАТА ЦИРЮЛЬНИКА
Звали его Шакаликом, треснутым горшком, и у этого из моих братьев вследствие удивительных обстоятельств отрезаны губы.
Шестой брат был совершенно бедняком.
Я не упоминаю о ста драхмах, которые он получил в наследство от отца нашего, ибо Шакалик в одну ночь проел их в компании с разными оборванцами Багдада.
И он жил только щедротами людей, которые принимали его у себя за его остроумие и забавные выходки.
В один прекрасный день Шакалик, слоняясь по улицам, очутился перед великолепным домом с большим крыльцом.
И на его ступеньках находилось множество служителей, прислужников, рабов и привратников.
И Шакалик подошёл к ним и спросил, кому принадлежит это здание.
И они ответили, что это собственность одного из сыновей царя.
Затем брат мой подошёл к привратникам и попросил у них милостыни во имя Аллаха!
И они отвечали ему:
— Неужели ты не знаешь - стоит только войти и предстать перед нашим господином, и он осыплет тебя своими дарами?
Тогда брат мой прошёл через большую колоннаду в обширный сад, наполненный прекрасными деревьями и певчими птицами.
Кругом шла резная галерея, вымощенная мрамором.
И брат мой пошёл дальше и вошёл в залу, посреди которой находился бассейн, где струилась с нежным шумом свежая вода.
Рядом, облокотившись о шитые золотом подушки, сидел старец с длинной белой бородою и лицом, озарённым блаженной улыбкой.
И брат мой подошёл и сказал старику:
— Мир над тобою!
А старик поднялся и ответил:
— И над тобою да пребудет милосердие Аллаха!
Но чего же ты хочешь?
И брат мой ответил:
— О господин мой!
Хочу попросить милостыни у тебя, ибо я изнурён лишениями!
И старик, узнав о несчастном состоянии, в каком находился мой брат, был охвачен сердечным сокрушением и воскликнул:
— Именем Аллаха!
Может ли это быть, чтобы человеческое существо дошло до такой степени голода, в какой я вижу тебя!
Ты должен разделить трапезу мою!
О гость мой!
Подойди и умой руки свои!
С этими словами старик сделал жест, как если бы он лил воду на руки из невидимого рукомойника, и затем начал тереть руки, как если бы вода в самом деле лилась.
При виде этого Шакалик не знал, что и подумать.
Но так как сам он славился забавными выходками и шутками, то он стал делать вид, что умывает себе руки.
Тогда старик сказал:
— Эй, вы!
Поспешите разостлать скатерть и принести нам еду!
И сейчас слуги стали как бы расстилать скатерть и уставлять её многочисленными блюдами и сосудами.
А Шакалик, несмотря на голод, старался не показать ни малейшего знака нетерпения.
А старик стал делать вид, что берёт кушанья и действует челюстями и губами, совершенно так, как если бы он жевал в самом деле; и при этом он говорил моему брату:
— Мой дом - твой дом, не стесняйся, кушай вволю, не стыдясь!
Откушай с этого блюда, где золотится превосходная на вкус кебеба.
Кухарка не пожалела для нас ни красного битого мяса, ни очищенного и толчёного ячменя, ни кардамона, ни перца!
Скажи мне, как нравится тебе вкус, запах и аромат этого блюда?
И брат мой ответил:
— Аромат его проникает до глубины груди моей!
Я должен сказать тебе, что и в царских дворцах мне не приходилось отведывать ничего подобного!
И с этими словами Шакалик принялся работать челюстями и щеками, жевать, глотать совершенно так, как если бы он делал это вправду.
А старик сказал:
— Какое удовольствие ты мне доставляешь, о гость мой!
Что скажешь ты об этих превосходных жареных цыплятах, начинённых фисташками, миндалём, рисом, изюмом, перцем, корицею и рубленой бараниной?
И брат мой воскликнул:
— О Аллах!
До чего превосходен аромат их и приятен их вкус, и бесподобна их начинка!
Они восхитительнее, чем грудь моей кормилицы, и нежнее щекочут нёбо моё, чем пальчики молодых девушек!
И брат мой сделал вид, что берёт одного цыплёнка, покачивая в знак удовольствия головой и пощёлкивая по нёбу языком.
При этом голод его становился всё невыносимее, и он говорил себе, что охотно ограничился бы для его удовлетворения простым чёрствым хлебом.
И брат мой сказал:
— Право, я уже достаточно насытился этими блюдами!
Тогда старик хлопнул в ладоши и воскликнул:
— Расстелите нам другую скатерть и принесите всяких пирожных, варений и самых изысканных плодов!
И сейчас же рабы стали двигать руками, как бы меняя скатерть.
И старик сказал брату моему:
— Теперь пора усладиться лакомствами.
Не правда ли, необычайно нежно на вкус это золотистое печенье, начинённое миндалём, сахаром и гранатами?
Скушай для пробы одну или две штучки!
Посмотри, как искусна моя пирожница и как красиво она сделала из теста эти завитки!
Кушай, гость мой, и не стесняйся брать побольше!
И старик подносил руку ко рту и глотал, совершенно как вправду.
И мой брат подражал ему, чувствуя, что от голода по губам его текут слюни.
А старик продолжал:
— Теперь перейдём к варенью и фруктам!
Посмотри на это прозрачное и золотистое варенье из абрикосов, которые так и тают во рту!
А это варенье из лимонов в сахаре, надушенное амброю!
А вот розовые шарики из лепестков роз и цветов апельсинного дерева!
Я готов объесться ими на смерть!
Но погоди!
Ибо я особенно хотел бы слышать твой отзыв об этом варенье из фиников, начинённых миндалём и гвоздикой.
И брат мой сказал:
— Оно превосходит всё, что когда-либо грезилось мне, и моё наслаждение его прелестью не имеет пределов!
А старик продолжал:
— Надеюсь, что у тебя ещё есть место для фруктов.
Вот лимон, банан, финики, яблоки, айва и виноград!
Вот миндаль и орехи разных сортов!
Кушай, гость мой, - велик и милостив Аллах над нами!
И хотя желудок брата моего при перечислении всех этих вкусных вещей более чем когда-либо терзался голодом, он сказал:
— О господин!
Я совершенно насытился, и ни один глоток не может больше пройти через мою глотку!
А старик ответил:
— Удивительно, как ты скоро насытился!
Но теперь мы будем пить!
При этом старик хлопнул в ладоши, и прибежали слуги, которые стали делать вид, будто все убирают, а затем расставляют на скатерти два кубка, графин, кувшин и тяжёлые жбаны.
И старик сделал вид, что наливает вино в несуществующий кубок, и мой брат взял его, поднёс ко рту и сказал:
— О Аллах!
Что за превосходное вино!
А про себя он подумал:
— Теперь как раз время разделаться с этим стариком за все те муки, которые он причинил мне.
И мой брат поднялся, как если б был совершенно пьян, поднял руку и нанёс по затылку старика такой удар, что от него загудело по всей зале, а затем нанёс ему второй, ещё более сильный удар.
Тогда старик воскликнул:
— Что ты делаешь, о гнуснейший из людей!
А Шакалик отвечал:
— Я покорный раб твой, которого ты накормил самыми тонкими блюдами, каких не едали даже цари, вкус которого ты усладил сладчайшими вареньями и пирожными и жгучую жажду которого ты утолил драгоценными винами!
Но что делать?
Он так много пил этих вин, что потерял всякое разумение и поднял руку на своего благодетеля!
Смилуйся же!
Прости ему его безумие!
При этих словах старик, вместо того, чтобы выказать гнев, расхохотался и сказал Шакалику:
— Вот уже сколько времени я ищу среди людей, известных своими забавными выходками, человека твоего ума и терпения.
И никто не мог так удачно выпутаться из моих смешных затей!
Ты - единственный, сумевший выдержать мою шутку до конца и поддержать мою игру!
И я хочу, чтобы ты по-настоящему разделил со мною трапезу.
И я не расстанусь с тобою отныне!
И старик по-настоящему приказал своим рабам подать им обед и не жалеть ничего.
После того, как они поели разных кушаний и усладились пирожными, вареньями и фруктами, старик пригласил моего брата в залу для напитков.
И в то время как они распивали разное тонкое вино, молодые певицы пели самые пленительные песни чудеснейшими голосами и с глубоким чувством.
Затем самые воздушные из них понеслись в пляске и долго плясали, свежие и благоухающие ароматами.
И праздник закончился поцелуями и восторгами, более упоительными, чем всё, что снится во сне.
С тех пор старик привязался к брату моему самым крепким образом и сделал его своим ближайшим другом.
Но по прошествии двадцати лет он умер, и вали отобрал его имущество, ибо наследников у старика не было, а брат мой не был его сыном.
Тогда брат мой, опасаясь недобрых замыслов вали, принуждён был покинуть Багдад.
И он решил побывать в Мекке, чтобы очиститься от грехов.
Но на паломников, к которым он присоединился, напали разбойники, грабившие на больших дорогах, и брат мой попался к самому жестокому из разбойников-бедуинов.
И бедуин этот увёз моего брата в отдалённый посёлок и сделал его своим рабом.
И каждый день он бил его и говорил:
— Заплати за себя выкуп, а не то я убью тебя собственной рукою!
И брат мой говорил, обливаясь слезами:
— Клянусь Аллахом, у меня ничего нет!
И я не знаю даже пути, который ведёт к богатству. Делай же со мною, что знаешь!
А нужно сказать, что бедуин держал у себя в палатке жену с чёрными бровями и чёрными, как ночь, глазами; и жарки были её объятия.
И каждый раз, когда муж её удалялся, она подходила к моему брату и предлагала ему своё тело, это дивное произведение арабской пустыни.
Что же касается брата моего Шакалика, который не отличался особенною ловкостью в этих делах, то он отказывался от бедуинки из стыда пред Аллахом!
Однако однажды пламенной бедуинке удалось поколебать воздержанность Шакалика, для чего она долго ходила вокруг него с возбуждающими движениями бёдер, грудей и прелестного живота.
И брат мой взял её и забавлялся с нею разными, подобающим случаю, забавами и, наконец, посадил её к себе на колени.
И в это время в палатку внезапно ворвался бедуин. Совершенно рассвирепев, он выхватил нож и, схватив моего брата, отрезал ему его губы, впихнул их ему в рот и закричал:
— О подлый предатель! Ты развратил мою жену!
Затем он поднял его на спину верблюда и свёз на вершину горы, где бросил его.
А гора эта находилась на пути паломников, и некоторые из них, родом из Багдада, узнали в нём того самого Шакалика, который так смешил их своими забавными выходками.
И, накормив и напоив его, они сообщили мне о случившемся.
Тогда я пустился на его розыски и привёз обратно в Багдад.
Затем я излечил его раны и обеспечил ему средства к жизни.
И вот теперь я стою перед тобою, о глава правоверных, в кратких словах рассказав тебе историю моих шести братьев.
Выслушав эту историю, - продолжал цирюльник перед пирующими, - халиф начал смеяться и сказал мне:
— В самом деле, о Самет! Ты чрезвычайно далёк от нескромности и других дурных качеств. Однако я требую, чтобы ты покинул Багдад и отправился в какие-нибудь другие места.
Таким образом халиф изгнал меня, не сказав ни слова о причине такого наказания.
Тогда я пустился путешествовать и вернулся в Багдад, когда узнал о смерти халифа Монтассера-Биллаха.
И здесь я узнал, что все мои братья уже умерли.
И в это время молодой человек позвал меня, чтобы обрить ему голову.
И всё, что он рассказывал на мой счёт, есть чистейшая клевета, сплошная ложь, выдумки и вздор!
Такова эта история, о царь благословенный! - продолжала Шахразада, - история в семи частях, которую портной из Китая рассказывал царю.
Потом она прибавила:
— Когда цирюльник озвучил эту историю, все мы имели много оснований, чтобы заключить, что он был самым ужасным из болтунов и самым нескромным из всех цирюльников.
И все мы пришли к убеждению, что молодой хромой из Багдада был жертвой нестерпимой навязчивости этого цирюльника.
И хотя его истории нас позабавили, мы сочли, что нужно наказать его.
И мы схватили его и заперли в тёмной комнате, где водилось много крыс. Сами же мы продолжали есть, пить и веселиться вплоть до часа утренней молитвы.
Но когда я пришёл домой, то застал жену мою в самом дурном настроении духа.
И она сказала мне:
— Вот ты каков! Предаёшься веселью и разгулу, а меня оставляешь дома одну в тоске и печали!
И если ты не согласишься гулять со мною в течение всего дня, я попрошу немедленно развода!
Тогда я, желая водворить мир, пошёл гулять со своей женою.
И возвращаясь домой, мы встретили горбуна, принадлежащего тебе, о великодушный царь.
И горбун этот, совершенно пьяный и весёлый, острил и шутил с окружающими.
И я подумал, что он будет нам приятным сотрапезником, и мы пригласили его разделить наш ужин.
И за трапезой моей жене захотелось пошутить над горбуном; она засунула ему в рот большой кусок рыбы, которым он и подавился.
И тогда мы взяли мёртвого горбуна и притащили его в дом врача-еврея, который находится здесь с нами.
А врач-еврей в свою очередь подбросил его в дом поставщика, который, в свою очередь, свалил всё дело на маклера-христианина.
Однако, конечно, история цирюльника и его братьев гораздо более интересна, чем история горбуна!
Тогда царь Китая сказал портному:
— Я должен признать, что твоя история, быть может, ещё более поучительна, чем приключения моего бедного горбуна.
Но где он находится, этот удивительный цирюльник? Я должен видеть и выслушать его, прежде чем приму какое-нибудь решение.
С этими словами царь велел своим придворным отправиться на розыски цирюльника.
И по прошествии часа придворные, освободив цирюльника из тёмной комнаты, привели его во дворец царя.
И, посмотрев на него, царь увидел, что это был старый шейх со смуглым лицом, белой бородою, с отвислыми и проколотыми ушами и с необыкновенно длинным носом.
Тогда царь расхохотался и сказал:
— До меня дошло, что ты умеешь рассказывать чудесные истории.
И мне хотелось бы, чтобы ты рассказал одну из них.
И цирюльник ответил:
— О царь нашего времени! Тебя не обманули, рассказав о моих достоинствах. Но прежде всего я хотел бы узнать, кто этот лежащий на земле мёртвый горбун?
И царь Китая рассказал ему историю горбуна.
Когда же цирюльник узнал причину смерти горбуна, он покачал головою и сказал:
— Приподнимите-ка покрывало с тела этого мёртвого горбуна, мне нужно взглянуть на него!
И цирюльник подошёл к нему, положил себе на колени голову горбуна и стал внимательно всматриваться в его лицо.
И вдруг он залился смехом и сказал:
— О царь! Клянусь тебе благодеяниями твоими, этот горбун жив!
И цирюльник достал склянку с мазью и помазал ей шею горбуна, а затем он ввёл в глотку горбуна длинные железные щипцы и вытащил ими большой кусок рыбы с костью, которой подавился горбун.
И горбун пришёл в сознание, провёл по лицу руками и вскочил на ноги.
При виде этого все присутствующие преисполнились удивлением к цирюльнику.
И царь сказал:
— Клянусь Аллахом! Никогда в жизни не видел я ничего более странного и необычайного! Видал ли кто-нибудь из вас, чтобы человек воскрес таким образом?
И царь Китая приказал записать золотыми буквами истории горбуна и историю цирюльника и положить её на хранение в архив его царствования.
Затем он подарил по великолепной почётной одежде врачу-еврею, христианину-маклеру, поставщику и портному, и приказал им помириться с горбуном.
И он сделал великолепный подарок самому горбуну, которого он назначил своим сотрапезником.
Что же касается цирюльника, то он заказал ему золотые ножницы и бритвы и дал ему звание цирюльника двора.
И жили они все в полном благополучии.
|