История Цветка-Граната и Улыбки-Луны
царь ответил:
— Какое это горе для меня, о Салех!
Он же сказал:
— И для нас также!
Но мы будем возвращаться от времени до времени, чтобы засвидетельствовать тебе наше уважение и повидаться с Цветком-Граната и Улыбкой-Луны.
И они друг за другом выпрыгнули из окна и погрузились в море.
Что же касается маленького сына Улыбки-Луны, то мать кормила его грудью до четырёх лет, дабы он всосал с молоком её все морские достоинства.
И увеличивались сила его и привлекательность.
Достигнув пятнадцати лет, он стал самым мудрым и образованным из царских сыновей своего времени.
И он был прекрасен, и не преувеличил тот поэт, который сказал о нём:
В тени его прекрасных томных век
Скрываются губительные стрелы
И с каждым взглядом насмерть всех разят!
И царь, чувствуя себя уже близким к пределу жребия своего, созвал визирей своих и вельмож царства своего.
При них он сошёл с трона, снял венец с головы своей и собственноручно надел его на голову сына своего Улыбки-Луны, заставил его подняться и сесть на трон.
И чтобы ещё более отметить, что передаёт ему отныне всю власть и могущество своё, он поцеловал его руку и затем поместился ниже, по правую руку от него.
И тотчас же новый царь Улыбка-Луны принялся судить, решать текущие дела, защищая права слабых против сильных и бедняков против богачей и вершить правосудие с мудростью и справедливостью.
И так жили они среди благополучия и любви подданных своих в продолжение года, в конце которого старый царь Шахраман почувствовал однажды, что сердце его сильно забилось.
На этом месте своего повествования Шахразада увидела, что близится утро, и со скромностью умолкла.
А когда наступила пятьсот девятая ночь, она сказала:
успев только поцеловать супругу и сына своего, он умер с полным спокойствием.
И глубока была печаль и скорбь Цветка-Граната и царя Улыбки-Луны, и они целый месяц оплакивали его, никого не видя.
И лишь по прошествии очень долгого времени удалось заставить юного царя вновь заняться делами государства своего.
И он вновь взял в свои руки власть и стал творить правосудие при всеобщем одобрении и уважении как великих, так и малых; и так прошёл один год.
Но однажды царевич Салех вышел из моря повидать сестру свою и вошёл в покой, где находились царица и Улыбка-Луны.
И они принялись беседовать о том и о сём, и Улыбка-Луны растянулся на диване и положил голову на подушки.
И полагая, что племянник его уснул, Салех сказал своей сестре:
— Сыну твоему скоро минет семнадцать, и в этом возрасте уже необходимо подумать о том, чтобы женить его, выбрав ему среди дочерей моря царевну, равную ему по привлекательности и красоте!
И Цветок-Граната ответила:
— Таково и моё тайное желание, и я прошу тебя напомнить мне девушек нашей стороны, ибо я так давно покинула море, что не помню уже, какие из них красивы.
Тогда Салех принялся перечислять самых прекрасных царевен моря, но Цветок-Граната каждый раз отвечала:
— Ах, нет, я не хочу эту из-за матери её, а эту из-за её отца, а эту из-за тётки её, у которой слишком длинный язык, а эту из-за её властолюбия и глупых глаз!
И так подряд отвергла она всех царевен, которых Салех называл ей.
Тогда Салех сказал:
— О сестра моя, ты, конечно, права, что так строго выбираешь супругу сыну своему, не имеющему себе равных ни на земле, ни под водой!
Но я уже перечислил тебе всех молодых девушек, которые имеются у нас, и мне остаётся предложить тебе ещё только одну!
Тут он остановился в нерешительности и сказал:
— Я должен сначала убедиться, что племянник мой заснул, ибо я не могу говорить с тобой об этой молодой девушке при нём: у меня есть особые причины, чтобы принять эту предосторожность.
Тут Шахразада увидела, что близится утро, и умолкла.
А когда наступила пятьсот десятая ночь, она сказала:
огда Цветок-Граната подошла к сыну, потрогала и послушала, как он дышит; и так как он казался погруженным в глубокий сон, она сказала Салеху:
— Он спит.
Ты можешь выкладывать, что есть!
И он сказал:
— Я принял эту предосторожность потому, что собираюсь теперь говорить с тобою об одной морской царевне, руки которой необычайно трудно добиться, но не из-за неё самой, а из-за её отца.
А ты знаешь, что у нас, мусульман, любовь чаще проникает через уши, чем через глаза, так как лица женщин и девушек наших скрыты целомудренными покрывалами.
И царица сказала:
— Ты прав, ибо любовь, подобная вначале струе мёда, нередко превращается потом в солёное море гибели!
Но поспеши назвать мне имя той царевны!
И он сказал:
— Это царевна Гемма, дочь морского царя Саламандра.
Она обворожительна; ни на земле, ни в подводных царствах не видано было подобной красоты!
Какие волосы!
Какие глаза!
И что за стан, нежный и упругий, и лениво округлый со всех сторон без исключения!
И когда она покачивается, то вызывает зависть ветвей пальмы!
Поднимет она своё покрывало, и солнце и луна кажутся пристыжёнными!
И Цветок-Граната ответила:
— Вот воистину, та, которая подходит в супруги сыну моему!
Но Салех прибавил:
— Но что сказать тебе об отце царевны Геммы?
Это грубиян, невежа, отвратительное существо!
Он уже отказал в руке своей дочери нескольким морским царевичам, сватавшимся к ней, и даже с позором выгнал их, переломав им кости!
И потому я не вполне уверен, как он примет нас и какими глазами посмотрит на наше предложение!
И я нахожусь вследствие этого в крайнем смущении и нерешительности!
Царица же ответила:
— Дело это весьма щекотливое!
И мы должны хорошенько обдумать его и не трясти дерева раньше, чем созреет плод.
И Салех заключил:
— Да, подумаем, а потом посмотрим.
В эту минуту Улыбка-Луны сделал вид, что просыпается.
Он поднялся со своего ложа, как если бы и не слышал ничего, и спокойно потянулся, но внутри сердце его пылало любовью, и всё коробилось как на жаровне, полной горячих угольев.
Тут Шахразада увидела, что занимается утро, и умолкла.
А когда наступила пятьсот одиннадцатая ночь, она сказала:
о он не подумал сказать об этом хоть одно слово матери и дяде своему и рано ушёл к себе, и провёл всю ночь в одиночестве, терзаемый этим столь новым для него мучением и размышляя, каким образом скорее достигнуть цели своих заветных желаний.
И наутро он сказал своему дяде Салеху:
— Мне хочется погулять по морскому берегу, ибо чувствую стеснение в груди, и я прошу тебя сопровождать меня в этой прогулке!
И долго ходили они вместе, и Улыбка-Луны не говорил ни слова дяде своему.
И он был бледен, и слёзы стояли у него на глазах.
Но вдруг - он остановился и, глядя на море, пропел следующие стихи:
Если спросят меня:
«Что милей для тебя,
Твоя жизнь или милой вид?»
Сердце скажет мне: «Я горю, я в огне,
Боль лишь Гемма мою утолит».
Когда Салех услышал это, он воскликнул:
— О Аллах! Ты слышал вчера мой разговор с твоею матерью!
И Улыбка-Луны ответил:
— О дядя, мне нужно царевну Гемму, и никакой другой, иначе я умру!
И я хочу сейчас же пойти вместе с тобою к царю Саламандру!
Когда царевич Салех увидел, что племянник твёрд в этом своём решении, он снял со своего пальца перстень, на котором были вырезаны какие-то особенные слова, и надел его на палец племянника своего, говоря:
— Этот перстень предохранит тебя от опасностей и окончательно наделит тебя нашими морскими свойствами!
И тотчас же прибавил:
— Делай то же, что я!
И он легко поднялся на воздух, покинув утёс.
И Улыбка-Луны, подражая ему, оттолкнулся ногой от земли и, покинув утёс, поднялся вместе с дядей на воздух.
И затем, описав в воздухе нисходящую дугу к морю, они оба погрузились в воду.
Тут Шахразада заметила, что наступает утро, и умолкла.
А когда наступила пятьсот двенадцатая ночь, она сказала:
|