История сапожника Мааруфа и жены его Фатимы
о царь возразил:
— Я подвергну его испытанию — покажу мой любимый драгоценный камень.
Если он скажет цену его, значит, он человек состоятельный; если же не скажет, я предам его казни.
И когда Мааруф явился к царю, тот дал ему свой драгоценный камень, за который заплатил тысячу динариев, и спросил:
— Скажи мне, какая цена ему?
И он дал ему камень, а Мааруф сильно сжал его между пальцами и сломал, ибо камень тот был тонок и не выдержал давления.
И Мааруф засмеялся и сказал:
— Это не драгоценный камень, а всего лишь камешек ценою в тысячу динариев.
Драгоценные же камни стоят, по меньшей мере, семьдесят тысяч динариев!
Когда прибудет поклажа моя, я охотно дам тебе множество таких драгоценных каменьев.
Тогда царь отпустил Мааруфа и сказал купцам:
— Подождите, пока прибудет караван его, и вы получите все долги свои!
И купцы спокойно отправились по домам.
А царь сказал визирю своему:
— Расскажи Мааруфу о красоте дочери моей, дабы он женился на ней, а мы могли забрать себе сокровища его!
И когда визирь сказал Мааруфу, что царь желает выдать за него дочь свою, Мааруф ответил:
— Это возможно!
Только пусть он подождёт, пока прибудет караван мой, ибо я не могу сделать ей свадебный подарок меньше, чем в пять тысяч кошельков золота.
Затем мне нужно тысячу кошельков для участников свадебного шествия и тысячу кошельков на устройство пиршества для войск.
Наконец, я должен одеть тысячу нищих, и необходимо раздать щедрую милостыню.
А ведь всё это будет возможно, лишь когда прибудет мой караван, ибо у меня множество всякого добра, и все эти расходы ничего не значат для меня.
Тут Шахразада заметила, что близок рассвет, и умолкла.
А когда наступила девятьсот восемьдесят девятая ночь, она сказала:
огда же визирь передал царю эти слова, царь позвал Мааруфа и сказал ему:
— К чему эти отговорки ?
Сокровищница моя полна: возьми ключи от неё.
Раздай, сколько хочешь; раздари, сколько вздумаешь, одень нагих и накорми голодных.
Когда же прибудет караван с поклажей твоей, ты подаришь супруге своей всё, что пожелаешь.
И царь приказал написать брачный договор купца Мааруфа с дочерью своей, после чего велел глашатаю оповестить о свадебном пиршестве и приказал разукрасить весь город.
И был праздник, полный шумной роскоши и веселья; и хранитель сокровищ не успевал приносить золото из сокровищниц.
А купец Али, дивясь такой расточительности, сказал Мааруфу:
— Разве мало было тебе рассорить деньги купцов, что ты изводишь ещё и
сокровища царя?
Но Мааруф возразил:
— Когда прибудет мой караван, я верну царю сокровища его сторицею!
Когда же оставили его одного с царевной, он сделался печальным, и царевна спросила его:
— О господин мой!
Все ли благополучно?
И он ответил:
— Отец твой ввёл меня к тебе, не дождавшись моего каравана.
А я намеревался раздать драгоценные уборы рабыням твоим, дабы они радовались браку твоему.
И царевна ответила ему:
— Успокой сердце своё.
Из-за рабынь не стоит ломать себе голову.
Разденься и насладись любовью!
Когда же прибудет твой караван, у нас будут драгоценности и всё прочее.
Тогда Мааруф скинул одежды свои и провёл с молодой супругой своей ночь столь сладостную, что мог бы позабыть даже отца и мать и родину свою.
Тут Шахразада увидела, что загорелась утренняя заря, и умолкла.
А когда наступила девятьсот девяностая ночь, она сказала:
о прошло ещё двадцать дней, а не было ни каравана, ни поклажи.
И царь сказал своему визирю:
— Караван зятя моего что-то слишком долго не идёт!
Что же мне делать, чтобы узнать правду?
Визирь же ответил:
— Поговори с дочерью своей, пусть выспросит мужа своего и потом сообщит нам всю правду о нем!
И царь сказал:
— Клянусь головой моей, если окажется, что он лжец и обманщик, то я предам его самой позорной смерти!
И он тотчас же поговорил с дочерью, и она ответила:
— Будь спокоен, отец мой, ибо я сумею узнать всю правду!
И сказав это, она удалилась в покои свои.
Когда же после вечерней трапезы супруг её Мааруф по обыкновению пришёл к ней, она поднялась навстречу ему и обняла его, и была лицемерно ласкова с ним, ибо жены хитростью добиваются от мужей своих всего, чего хотят.
И она обольщала его ласковыми словами, более сладкими, чем мёд, пока разум его не помутился.
Тогда она сказала ему:
— О жизнь души моей, пусть время никогда не разлучит нас, ибо любовь к тебе живёт в сердце моём, но я всё же хотела бы знать всю правду, ибо хитросплетения лжи не всегда приносят пользу.
Долго ли будем мы ещё обманывать отца моего?
Я боюсь, что правда обнаружится раньше, чем мы успеем придумать что-нибудь, и тогда отец мой посадит тебя в тюрьму.
Скажи, долго ли намерен ты ещё утверждать, что ты владелец большого имущества?
Уж сколько времени ты постоянно твердишь: «Мой караван!
Моя поклажа!», а между тем ничего не слышно о караване твоём.
Если ты говорил неправду, признайся, дабы я могла придумать какую-нибудь хитрость, и ты мог бы бежать отсюда.
И он ответил ей:
— Госпожа моя, я скажу тебе всю правду!
Тут Шахразада увидела, что приближается утро, и умолкла.
А когда наступила девятьсот девяносто первая ночь, она сказала:
най, что я не купец, и у себя на родине я был простым сапожником.
И он рассказал ей всю свою историю, от начала и до конца.
Тогда она сказала ему:
— Ах ты бессовестный обманщик и лжец!
Отец мой замышляет против тебя недоброе, но я супруга твоя, и потому не изменю тебе.
Если бы я сказала отцу правду, он непременно казнил бы тебя.
Но тогда людям стало бы известно, что я вышла замуж за обманщика и лжеца, а это обесчестило бы меня.
Кроме того, отец мой выдал бы меня за другого, а на это я не согласна.
Поэтому переоденься мамелюком, возьми пятьдесят тысяч динариев из моих собственных денег и резвого коня и уезжай в какую-нибудь страну, на которую не распространяется власть отца моего.
Когда же умрёт отец мой, я пошлю за тобой, и ты вернёшься сюда и будешь встречен с почестями и ликованием.
Если же ты умрёшь раньше отца моего или я окончу жизнь по воле Аллаха Всевышнего, мы встретимся вновь, когда воскреснем.
Но пока мы будем живы, я не перестану посылать тебе письма и деньги.
И Мааруф послушал её и наутро покинул город.
А супруга его пошла к отцу своему и сказала:
— Вчера явился к нам евнух Фарадж и сказал, что десять мамелюков под окнами дворца передают письмо для купца Мааруфа.
И я взяла письмо, и прочла в нём следующее: «Высокородному господину нашему, купцу Мааруфу, от пятисот мамелюков его, проводников каравана его.
Уведомляем тебя, что после того как ты оставил нас, на нас напали арабы и вступили в битву с нами.
Их было две тысячи всадников, нас же всего пятьсот, и потому между нами загорелся отчаянный бой; они преградили нам путь, и мы должны были сражаться с ними в течение тридцати дней.
Вот причина нашего промедления !»
Тут Шахразада заметила, что близится утро, и умолкла.
А когда наступила девятьсот девяносто вторая ночь, она сказала:
|