И когда принцесса удалилась из сада, я простился со сторожем и присоединился к купцам каравана, говоря себе: «Что сталось с тобою, Азиз!
Женоподобное существо, неспособное покорять влюблённых красавиц!
Иди же, вернись к твоей бедной матери и доживай в мире твои дни!
Для тебя жизнь потеряла всякий смысл!» И отчаяние моё было так велико, что я решил не думать больше о словах Азизы, уверявшей меня, что принцесса Дония будет для меня источником счастья.
И я уехал с караваном и прибыл в земли, принадлежащие царю Солейман-шаху, твоему отцу, о принц Диадем!
Когда принц Диадем услышал эту чудесную историю...
Дойдя до этого места своего повествования, Шахразада заметила приближение утра и скромно умолкла.
А когда наступила сто тридцатая ночь, она сказала:
слышала, о царь благословенный, что великий визирь, излагавший эту историю перед царём Даул-Маканом во время осады Константинии, окончив рассказ о приключениях молодого Азиза, сообщил и продолжение этой истории, в которой Азиз играет немаловажную роль, участвуя во всех удивительных происшествиях, о которых я сейчас с вашего позволения расскажу вам.
РАССКАЗ О ПРИНЦЕССЕ ДОНИИ И ПРИНЦЕ ДИАДЕМЕ
Когда принц Диадем услышал эту чудесную историю и узнал, насколько принцесса Дония красива и как искусна она в вышивании, им в тот же час овладела страсть, и решил он сделать всё, чтобы увидать её.
Он взял с собою Азиза, сел на лошадь и направился к городу отца своего Солейман-шаха.
И по возвращении он предоставил другу своему Азизу прекрасный дом, в котором было всего вдоволь.
И, убедившись таким образом, что у Азиза нет ни в чём недостатка, он вернулся во дворец своего отца.
И когда царь Солейман-шах заметил, как побледнел его сын, он понял, что на сердце Диадема лежит печаль, и он спросил у него:
— Почему так изменилось лицо твоё, и что так огорчает тебя?
Тогда принц Диадем сказал, что влюбился в Сетт-Донию только со слов Азиза, описывавшего её пленительную походку, глаза и прочие совершенства.
При этом Солейман-шах до крайности обеспокоился и сказал сыну:
— Дитя моё, эти Камфарные острова лежат очень далеко от наших краёв, а в нашем городе есть много прекраснейших девушек и красивых невольниц со всех концов земли.
А если ни одна из них не придётся тебе по вкусу, возьми в жёны дочь одного из соседних царей, и она будет красивее и искуснее Сетт-Донии!
Сын же отвечал ему:
— Отец, я желаю взять себе в супруги только принцессу Донию, и я покину родной край, друзей и дом свой и убью себя из-за неё!
Тогда отец, видя, что опасно противоречить юноше, сказал ему:
— В таком случае дай мне время послать посольство к царю Камфарных островов, чтобы просить руки его дочери.
Если же он откажет, я потрясу землю под ним и разрушу всё его царство!
Сказав это, царь велел привести к себе Азиза, и спросил его:
— Известен ли тебе путь, ведущий к Камфарным островам?
Я хочу, чтобы ты сопровождал туда моего великого визиря, которого я пошлю к царю этого края.
И Азиз ответил:
— Слушаю и повинуюсь, о царь нашего времени!
Тогда Солейман-шах позвал своего великого визиря и сказал ему:
— Ты должен отправиться на Камфарные острова просить у царя его дочь в супруги сыну моему Диадему.
Визирь выслушал и повиновался, а принц Диадем удалился в свои покои, шепча стихи о муках любви:
Спросите ночь! Она вам скажет горе
И песни слез, что грусть моя слагает
В разбитом сердце. О спросите ночь!
И как только рассвело, отец поспешил прийти к нему и увидел, что лицо его стало ещё бледнее, чем накануне, и чтобы придать ему бодрости, он велел Азизу и великому визирю поторопиться с отъездом.
И тотчас же пустились они в путь, и шли дни и ночи до тех пор, пока не показались перед ними те острова.
Тогда визирь послал гонца к царю, чтобы возвестить о своём прибытии.
И вышли навстречу к визирю и Азизу эмиры царя, и проводили их до царского дворца.
И Азиз с визирем явились перед царём и вручили ему подарки Солейман-шаха; и он поблагодарил, говоря:
— Принимаю от всего сердца в знак дружбы!
И Азиз с визирем по обычаю отдыхали несколько дней во дворце после утомительной дороги.
На пятый день визирь пошёл к царю, передал своё поручение и почтительно умолк в ожидании ответа.
А царь задумался, опустив голову, и долго молчал, не зная, что ответить послу.
Ведь он знал, как ненавистна его дочери мысль о браке и что предложение царя будет отвергнуто, как и все другие предложения владетелей соседних земель, ближних и дальних.
Наконец, царь позвал к себе старшего евнуха и сказал:
— Ступай к госпоже твоей Донии, передай ей привет визиря и его подарки и повтори в точности, что ты только что слышал из его уст.
По прошествии часа он вернулся, но лицо его было вытянуто до самых ног, и сказал он царю:
— О царь времен, едва успел я вымолвить предложение визиря моей госпоже, как глаза её исполнились гнева; и она и схватила палицу, чтобы проломить мне голову.
И она гналась за мною по всем комнатам, крича:
— Если отец хочет во что бы то ни стало выдать меня замуж, пусть знает, что супруг мой не успеет увидеть лицо мое: я убью его своими руками, а потом убью и себя!
При этих словах евнуха...
Но в этом месте рассказа Шахразада увидела, что наступает утро, и не захотела долее продолжать рассказ свой в эту ночь.
А когда наступила сто тридцать первая ночь, она сказала:
узнала я, что при этих словах евнуха отец Сетт-Донии сказал визирю и Азизу:
— Вы слышали это собственными ушами.
Передайте поклон от меня царю Солейману-шаху и скажите ему, что дочь моя с отвращением смотрит на замужество.
И визирь с Азизом возвратились домой и передали Солейману-шаху всё, что слышали сами.
При таком известии царь разгневался и хотел приказать своим военачальникам вторгнуться в пределы Камфарных островов.
Но визирь сказал:
— О царь, этого не следует делать, ведь я передал тебе ужасные слова, сказанные принцессой старшему евнуху!
И Солейман-шах очень испугался за сына своего, вспомнив об угрозе принцессы.
Тогда он велел позвать принца Диадема и рассказал ему обо всём.
Но принц Диадем не только не пришёл в отчаяние, но твёрдым голосом сказал отцу:
— Не думай, что я так оставлю это дело: клянусь Аллахом, Сетт-Дония будет моей супругой!
Не щадя жизни моей, дойду я до принцессы!
И я приеду к ней в качестве купца!
И тогда Солейман-шах велел купить товаров на сто тысяч динариев и отдал их сыну.
И дал он ему тысячу динариев золотом, и лошадей, и верблюдов, и мулов, и роскошные палатки, подбитые шёлком приятных цветов.
Тогда Диадем поцеловал руку у отца и пошёл к матери, и та дала ему сто тысяч динариев и много плакала, желая ему счастья и благополучного возвращения домой.
Но Диадем недолго оставался в покоях матери, он велел другу своему Азизу и старшему визирю собираться в дорогу.
И пустились они в путь, и прибыли наконец в столицу Камфарных островов, и Диадем почувствовал, как сердце его затрепетало от радости.
По совету Азиза они остановились в большом хане, наняв для себя все лавки внизу и все комнаты наверху.
В лавках они разместили тюки с товарами, и визирь сказал Диадему и Азизу:
— Я думаю, что вместо того, чтобы оставлять наши товары запертыми в хане, лучше будет открыть для принца Диадема как для купца большую лавку на шёлковом базаре.
И принц будет стоять у входа в лавку, чтобы продавать товар, между тем как Азиз будет передавать ткани и развертывать их.
И поскольку оба прекрасны собою, в скором времени покупателей в этой лавке будет больше, чем у кого бы то ни было на базаре.
И Диадем отвечал:
— Это превосходная мысль!
Потом в великолепном платье богатого купца принц пошёл на шёлковый базар вместе с Азизом и визирем.
И когда купцы на базаре увидели его, они были ослеплены его красотою и перестали заниматься своими покупателями.
И все спрашивали себя:
— Не забыл ли привратник райских садов запереть калитку, и не чрез неё ли спустился на землю этот небесный юноша?
Когда они пришли на середину базара, визирь после поклонов спросил:
— О купцы, кто из вас шейх на этом базаре?
Они же отвечали:
— Вот он!
Это был высокий старик почтенного вида с седой бородой.
И он поздравил их с приездом и сказал:
— Я готов оказать вам всякую услугу!
Тогда визирь сказал:
— О приветливый шейх, вот уже несколько лет, как я с этими двумя детьми езжу по разным краям, чтобы пополнить их образование.
С такою целью мы и прибыли сюда на некоторое время.
Поэтому мы просим тебя нанять для нас просторную лавку на хорошем месте, чтобы мы могли выставить в ней товары нашего далекого края.
На это шейх отвечал:
— Мне очень приятно исполнить ваше желание.
И он повернулся в сторону юношей, и с первого взгляда был поражен их красотою, ибо этот шейх до безумия любил прекраснооких юношей.
И стал он прислуживать им лучше всякого невольника и вполне отдал себя в их распоряжение.
И выбрал он для них лавку на самой середине базара.
Эта лавка была красивой постройки, она была украшена деревянной резьбой и снабжена полками из чёрного дерева; и но ночам сторож всего чаще стоял у дверей этой лавки.
Тогда визирь велел принести и разложить в лавке все прекрасные ткани, парчу и все привезённые с собой драгоценности.
И потом он повёл обоих юношей в гамам, славившийся своею опрятностью и своим гладким мрамором.
Вымывшись в бане, оба друга не захотели дожидаться визиря, так спешили они занять места в лавке.
Они весело вышли и встретили старого шейха, ожидавшего их выхода из гамама.
А вышли они из него ещё более свежими и прекрасными...
Тут Шахразада увидела, что наступает утро, и скромно умолкла.
Но когда наступила сто тридцать вторая ночь, она сказала:
